Открытость госкорпораций

В рамках подготовки рейтинга основные подходы разработанной методики оценки были применены к государственным корпорациям, которые хотя и не могут в полной мере рассматриваться как государственные органы власти, однако зачастую имеют присущие им функции, поэтому вопрос их открытости и подотчетности является предметом общественного интереса.

При том, что госкорпорации и квазигосударственные объединения получают существенные полномочия и многомиллиардные субсидии из государственного бюджета (Ростатом, ВЭБ.РФ), управляют множеством государственных предприятий («Ростех»), имеют важнейшие социальные функции институтов развития (Агентство стратегических инициатив), все они выведены из под требований к органам власти по открытости данных. На них не распространяются требования по открытости в отношении органов власти с одной стороны, с другой – не распространяются и требования, касающиеся прозрачности акционерных обществ. В результате возникает уникальная ситуация, когда часть деятельности государства фактически выпадает из под возможности какого-либо общественного контроля.

Являясь крупными получателями бюджетных средств, госкорпорации фактически работают на все общество, однако произведенная ценность остается недоступной обществу. Например, если сравнивать деятельность уже упомянутого выше «Роскосмоса» с деятельность американского NASA, то последнее публикует в свободном доступе в форме открытых данных большие объемы различной исследовательской информации, получаемой в космической отрасли. «Роскосмос» же никаких данных не публикует.

В то же время государственные корпорации, в силу особенностей их деятельности, нельзя полностью отождествить с государственными институтами. Например, от них требуется соблюдение коммерческой тайны – то есть, требования открытости по отношению к ним должны учитывать специфику их деятельности так, чтобы ей не препятствовать. Фактически, необходимо специальное нормативное регулирование открытости госкорпораций и других схожих организаций, которое бы, с одной стороны, учитывало их квазигосударственную деятельность, а с другой, – учитывало специфику. Пример такого разделения регулирования в российской практике присутствует в области закупок – государственные закупки регулируются своим Федеральным законом от 5 апреля 2013 года № 44-ФЗ, а для закупок госкорпораций работает более гибкий и либеральный, но также налагающий достаточно высокие обязательства по раскрытию информации Федеральный закон от 18 июля 2011 года № 223-ФЗ.

Руководствуясь этими соображениями, мы попробовали рассмотреть госкорпорации аналогично тому, как в рамках составления рейтинга открытости государственных органов рассматривали ФОИВ, но без формального рейтингования и руководствуясь определенными ограничениями.

Если по направлению открытости информации есть некоторый правовой регламент (в частности, Федеральный закон от 12 января 1996 года № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях» и Федеральный закон «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» от 18 июля 2011 года № 223-ФЗ), то по открытости данных отчетливых правовых требований к госкорпорациям вообще нет. Тем не менее, большинство госкорпораций данные публикуют. Формально это не дает право требовать публикаций данных от тех госкорпораций, которые данные не раскрывают (как «Ростех») или раскрывают в крайне незначительном объеме (как «Росатом»). Можно также предположить, что некоторые их данные публикуются опосредованно – например, передаются для публикации госорганам. Направление «открытого диалога» в рамках этого исследования по отношению к госкорпорациям не рассматривалось.

Наконец, необходимо отметить, что некоторые госкорпорации (например, «Росатом», «Роскосмос», «Ростех») представляют собой «облачные» структуры, объединяющие в себе множество разных организаций. Такая многосоставность и отсутствие формальных отправных точек требуют особой работы по выработке методов измерения ситуации по этому направлению.

Карточки госкорпораций